125 лет назад был написан один из важнейших трудов, способствовавший еврейской самоидентификации и становлению еврейского государства — «Еврейское государство. Опыт новейшего разрешения еврейского вопроса» Биньямина Зеэва (Теодора) Герцля. Герцль — провозвестник еврейского государства, отец государственного сионизма и основатель Всемирной Сионистской Организации опубликовал свою работу в начале 1896 года. Это было краткое сочинение, призывавшее к сосредоточению евреев в собственной независимой стране.

В своей книге Герцль писал: «Мы — народ своеобразный, народ особый. Мы повсюду вполне честно пытались вступить в сношения с окружающими нас народами, сохраняя только религию наших предков, но нам этого не позволили. Напрасно мы верны и готовы на все, а в некоторых странах даже чрезмерные патриоты; напрасно жертвуем мы им своею кровью и достоянием, подобно нашим согражданам; напрасно трудимся мы, стремясь прославить наши отечества успехами в области изящных искусств и знаний; напрасно трудимся мы, стремясь увеличить их богатства развитием торговли и промышленности, все напрасно. В наших отечествах, в которых мы живем столетия, на нас смотрят, как на чужестранцев».

По мнению Герцля, только полноценное национальное возрождение еврейского народа могло стать путем решения актуально стоявшего на общественной повестке дня «еврейского вопроса». Он также считал, что решение проблемы антисемитизма — это одна из важнейших задач еврейского государства и главная проблема восточноевропейского еврейства.

В дневниках Герцля есть любопытное упоминание об обстоятельствах его первой встречи с интеллектуальным антисемитизмом — книга Карла Дюринга «Еврейский вопрос как вопрос о массовом характере и о его вредоносном влиянии на существование народов, на нравы и культуру». Дюринг не был «средневековым дикарем», малограмотным, примитивным и обманутым кем-то, однако он утверждал, что интеграция евреев в европейское общество очень вредны для Европы и требовал отменить значительную часть последствий эмансипации. Герцль записал в дневнике: «Если все это мог написать человек такого острого ума и такой широкой эрудиции, как Дюринг, то что же можно ожидать от невежественной черни».

К Герцлю по сути пришло понимание, что антисемитизмом поражены самые широкие слои населения, и потому только создание национального еврейского государства может решить эту болезненную проблему во имя всеобщего блага, а не только во благо евреев. В своем труде он писал: «Я думаю, что правительства, будь то добровольно или под влиянием своих антисемитов, обратят внимание на этот проект, может быть, отнесутся к нему с симпатией».

Герцль так же постепенно осознал необходимость уделить место еврейским традициям в том государстве, о котором только мечтал, и его истинные представления на этом жизненном этапе ярко проявились во вступительной речи на Первом сионистском конгрессе: «Сионизм есть возвращение к еврейству прежде, чем возвращение в Страну евреев». Эта фраза, на которую биографы и исследователи зачастую не обращали достаточного внимания, описывает эволюцию мировосприятия Герцля, ставшего в этот момент в большей степени Биньямином Зевом, чем Теодором.

Государственный (политический) сионизм Герцля сформировался как западноевропейский феномен и постепенно вовлек в свои ряды национально-религиозную компоненту, заложив основы связей между еврейской цивилизацией и еврейским национальным движением, сформировавшимся в новое время.

В книге «Еврейское государство» Теодор Герцль анализирует опыт новейшего разрешения еврейского вопроса, те идеологические установки, которых он придерживался в прошлом: «При некотором продолжительном, политически благоприятном положении мы, вероятно, все ассимилировались бы повсюду», но в конечном итоге приходит к отрицательной оценке своих прошлых воззрений: «Я думаю, что это было бы не похвально» и тем самым признает самобытные черты еврейского народа.

Герцль в своей книге попытался сформулировать модель еврейского государства, однако стоит признать, что модель эта достаточно утопична и не конкретна. В ней отчетливо прослеживается желание войти в семью народов, освободиться от груза прошлого, но при этом отмечено, что стремление к созданию еврейского государства должно черпать силы из прошлого народа. Возможно, что политическая конъюнктура продиктовала Герцлю такую многовекторную позицию, чтобы построить общую платформу для сторонников религиозных, традиционалистских и светских кругов.

Можно по-разному относиться к Герцлю как личности, но мы должны признать, что введенная им в политический лексикон идея политического сионизма стала объединяющей силой. Герцль был убежден что «сыны Израилевы, разбросанные по четырем концам света» и придерживающиеся различных идеологий и верований, являются представителями единого народа, задача которого — стремиться к возрождению собственной государственности.

Идея политического сионизма витала в Европе, однако именно Герцль смог доступно сформулировать и вовлечь в сионистское движение многих влиятельных современников.

28 ияра в Израиле отмечается День Иерусалима, посвященный воссоединению города после Шестидневной войны 1967 года. За свою 4000-летнюю историю Иерусалим дважды разрушали, 23 раза осаждали, 52 раза атаковали 44 раза захватывали. Но этот удивительный город выстоял и процветает во многом благодаря преданности, мужеству и упорству выдающихся еврейских лидеров.

«Страна Израиля должна принадлежать евреям, а Иерусалим – стать столицей еврейского государства», — записал в своем дневнике сэр Мозес (Моше) Монтефиоре, который славился своим великанским ростом и безудержной страстью ко всему новому и прогрессивному.

Он служил в национальной гвардии, был успешным биржевым маклером, основал банкирский дом, а также создал первое в Англии общество по страхованию жизни и первую в Европе компанию по газовому освещению улиц.

К сорока годам, сколотив значительное состояние, Монтефиоре твердо решает оставить бизнес, поскольку есть дела и поважнее. Он бьется за отмену рабства в американских колониях; за право евреев избираться в английский парламент, не отказываясь от своей веры; отменяет смертную казнь в Мидлсексе.

А в 1827 году Монтефиоре вместе со своей женой и единомышленницей Джудит отправляются в Землю Обетованную, где находят обширное поле для применения своей кипучей энергии.

Во время своего четвертого приезда в Иерусалим, в 1855 году, Моше покупает участок земли за пределом городских стен. А еще через несколько лет на этом участке он строит первый еврейский квартал Нового города — Мишкенот Шеананим (Обитель безмятежных).

Тогда же, по заказу сэра Монтефиоре, чтобы снабжать горожан дешевой мукой, британская фирма Holman возводит знаменитую ветряную мельницу. К сожалению, прожектеры не учли особенности местного климата: силы ветра не хватало, и поэтому мельница так и не исполнила своего прямого назначения. Ей была уготована иная, неожиданная судьба.

Мельница Монтефиоре стала памятником великому человеку и неизменным символом нового Иерусалима. Сейчас в ней находится скромный музей Моше Монтефиоре, а рядом, за стеклянной витриной, нашла, наконец, покой его дорожная карета.

Но это сейчас. А тогда, в середине 19 века, люди боялись заселять новый район, расположенный вне защиты городских стен. Даже попытки платить жильцам за смелость не сработали. Только в 1866 году, когда в Иерусалиме вспыхнула эпидемия холеры, все 30 квартир впервые были заселены.

На этом Моше не успокоился. Несмотря на массу важнейших дел по всему миру, он нашел время и силы основать в городе текстильный цех и открыть школу профессионального обучения для девочек. Привез в Иерусалим первый печатный станок и первого в стране(!) дипломированного врача для управления бесплатной медицинской службой.

Моше Монтефиоре прожил долгую жизнь. Он так много сделал для людей, что его столетний юбилей праздновали как национальное торжество не только в Англии, но и во всех еврейских общинах мира. И, конечно, в Иерусалиме.

Он умер на сто первом году жизни и был похоронен рядом с любимой женой в Рамсгейте, а могильный камень был специально привезен из Иерусалима. Надпись на камне гласит:«Ибо рабы Твои возлюбили и камни его [Сиона], и о прахе его жалеют» (Псалмы, 101, 15).