Роль женщины в государстве Израиль

На вопрос, может ли женщина исполнять государственные должности, за последние десятилетия дан однозначный положительный ответ. Женщины могут выбираться в религиозные советы, служить во всех родах войск, любое объявление о должностных вакансиях не может быть в Израиле обращено к представителям лишь одного из полов, некоторые партии вводят гарантированные места для женщин в своих парламентских и муниципальных списках.

За всю историю израильского парламентаризма свыше ста женщин становились его депутатами и неоднократно занимали различные руководящие посты. Более двадцати из них были министрами и заместителями министров, в том числе и по несколько каденций. В истории Израиля женщины дважды становились министрами иностранных дел (Голда Меир и Ципи Ливни), трижды избирались председателями Верховного суда (Дорит Бениш, Мирьям Наор, Эстер Хают), по одному разу — председателем Кнессета, исполняющей обязанности Президента страны (Далия Ицик), и премьер-министром (Голда Меир). Впервые женщиной-судьей Высшего суда стала Мирьям Бен Порат в 1977 году. Женщины избирались депутатами в составе практически всех израильских партий, от крайне левых до крайне правых, как от еврейского, так и от арабского секторов. Не было женщин лишь в составе ультра-религиозных партий.

Несмотря на все попытки, женщинам так и не удалось попасть в Кнессет в составе чисто женских партий. Так, организованная лидером феминисток, бывшим депутатом Кнессета 8-го созыва Марсией Фридман партия женщин не прошла электоральный барьер в 1977 году. В 1992 году вновь созданная партия женщин набрала менее 0,1% голосов, на выборах 2015-го созданная партия религиозных женщин не прошла электоральный барьер.

Значительно представительство женщин в академической сфере. Так, в 2001 году женщины получили 57% всех ученых степеней, 46% докторантов составляли женщины. Существует множество проектов, поощряющих женщин работать в областях, в которых они традиционно составляли меньшинство, как, например, в науке. Престижный Научный институт Вейцман начал работать над национальной программой «Женщины в науке». По этой программе молодым женщинам, получившим в нескольких израильских университетах и других высших учебных заведениях степень доктора наук (Ph.D.) с отличием, в течение двух лет выдается ежегодная премия примерно в 20 000 долларов.

Израильское законодательство защищает право женщин на равные возможности в сфере занятости. В 1964 году был издан закон, обязывающий работодателя платить женщинам за равный труд такую же зарплату, как мужчинам, хотя, как отмечают исследователи, на практике равной оплаты труда все еще нет.

В Израиле женщины служат в армии. Статус женщин в Армии Обороны Израиля (ЦАХАЛ) в 1990-х начал интенсивно меняться. 8 ноября 1995 года коллегия Верховного суда тремя голосами судей против двух удовлетворила иск Алисы Миллер, требовавшей признать незаконной существовавшую практику дискриминации по половому признаку кандидатов на курс боевых летчиков. Алиса Миллер потребовала вмешательства суда для получения этого права. Суд удовлетворил иск и признал, что принцип равенства мужчин и женщин доминирует над принципами целесообразности и оптимального использования кадрового потенциала военнослужащих, служившими юридической базой для отказа женщинам в службе в качестве боевых военных летчиц.

В мае 2015 года командование армии на основании заключения военных медиков приняло решение отказаться от службы женщин в танковых частях. Такая служба требует значительной физической силы, экипажам приходится проводить значительное время в танке, имеют место весомые физические и психологические нагрузки (например, переноска танковых снарядов, наладка гусениц), которые могут оказать негативное воздействие на женский организм. В итоге, после значительной общественной дискуссии, решение было отменено.

Вместе с тем армия расширила список боевых частей, где смогут проходить службу девушки, например, военно-инженерные подразделения. Армия сообщила, что всего в ЦАХАЛе доступны для призывниц 90% военных специальностей, около 5% военнослужащих девушек выбирают боевые части.

125 лет книге «Еврейское государство» (1896)

125 лет назад был написан один из важнейших трудов, способствовавший еврейской самоидентификации и становлению еврейского государства — «Еврейское государство. Опыт новейшего разрешения еврейского вопроса» Биньямина Зеэва (Теодора) Герцля. Герцль — провозвестник еврейского государства, отец государственного сионизма и основатель Всемирной Сионистской Организации опубликовал свою работу в начале 1896 года. Это было краткое сочинение, призывавшее к сосредоточению евреев в собственной независимой стране.

В своей книге Герцль писал: «Мы — народ своеобразный, народ особый. Мы повсюду вполне честно пытались вступить в сношения с окружающими нас народами, сохраняя только религию наших предков, но нам этого не позволили. Напрасно мы верны и готовы на все, а в некоторых странах даже чрезмерные патриоты; напрасно жертвуем мы им своею кровью и достоянием, подобно нашим согражданам; напрасно трудимся мы, стремясь прославить наши отечества успехами в области изящных искусств и знаний; напрасно трудимся мы, стремясь увеличить их богатства развитием торговли и промышленности, все напрасно. В наших отечествах, в которых мы живем столетия, на нас смотрят, как на чужестранцев».

По мнению Герцля, только полноценное национальное возрождение еврейского народа могло стать путем решения актуально стоявшего на общественной повестке дня «еврейского вопроса». Он также считал, что решение проблемы антисемитизма — это одна из важнейших задач еврейского государства и главная проблема восточноевропейского еврейства.

В дневниках Герцля есть любопытное упоминание об обстоятельствах его первой встречи с интеллектуальным антисемитизмом — книга Карла Дюринга «Еврейский вопрос как вопрос о массовом характере и о его вредоносном влиянии на существование народов, на нравы и культуру». Дюринг не был «средневековым дикарем», малограмотным, примитивным и обманутым кем-то, однако он утверждал, что интеграция евреев в европейское общество очень вредны для Европы и требовал отменить значительную часть последствий эмансипации. Герцль записал в дневнике: «Если все это мог написать человек такого острого ума и такой широкой эрудиции, как Дюринг, то что же можно ожидать от невежественной черни».

К Герцлю по сути пришло понимание, что антисемитизмом поражены самые широкие слои населения, и потому только создание национального еврейского государства может решить эту болезненную проблему во имя всеобщего блага, а не только во благо евреев. В своем труде он писал: «Я думаю, что правительства, будь то добровольно или под влиянием своих антисемитов, обратят внимание на этот проект, может быть, отнесутся к нему с симпатией».

Герцль так же постепенно осознал необходимость уделить место еврейским традициям в том государстве, о котором только мечтал, и его истинные представления на этом жизненном этапе ярко проявились во вступительной речи на Первом сионистском конгрессе: «Сионизм есть возвращение к еврейству прежде, чем возвращение в Страну евреев». Эта фраза, на которую биографы и исследователи зачастую не обращали достаточного внимания, описывает эволюцию мировосприятия Герцля, ставшего в этот момент в большей степени Биньямином Зевом, чем Теодором.

Государственный (политический) сионизм Герцля сформировался как западноевропейский феномен и постепенно вовлек в свои ряды национально-религиозную компоненту, заложив основы связей между еврейской цивилизацией и еврейским национальным движением, сформировавшимся в новое время.

В книге «Еврейское государство» Теодор Герцль анализирует опыт новейшего разрешения еврейского вопроса, те идеологические установки, которых он придерживался в прошлом: «При некотором продолжительном, политически благоприятном положении мы, вероятно, все ассимилировались бы повсюду», но в конечном итоге приходит к отрицательной оценке своих прошлых воззрений: «Я думаю, что это было бы не похвально» и тем самым признает самобытные черты еврейского народа.

Герцль в своей книге попытался сформулировать модель еврейского государства, однако стоит признать, что модель эта достаточно утопична и не конкретна. В ней отчетливо прослеживается желание войти в семью народов, освободиться от груза прошлого, но при этом отмечено, что стремление к созданию еврейского государства должно черпать силы из прошлого народа. Возможно, что политическая конъюнктура продиктовала Герцлю такую многовекторную позицию, чтобы построить общую платформу для сторонников религиозных, традиционалистских и светских кругов.

Можно по-разному относиться к Герцлю как личности, но мы должны признать, что введенная им в политический лексикон идея политического сионизма стала объединяющей силой. Герцль был убежден что «сыны Израилевы, разбросанные по четырем концам света» и придерживающиеся различных идеологий и верований, являются представителями единого народа, задача которого — стремиться к возрождению собственной государственности.

Идея политического сионизма витала в Европе, однако именно Герцль смог доступно сформулировать и вовлечь в сионистское движение многих влиятельных современников.

Убийство Рабина и другие политические убийства в Израиле

Вечером 4 ноября 1995 года, после выступления на  митинге на тель-авивской Площади Царей Израиля[1], в Ицхака Рабина, действующего главу правительства государства Израиль, были сделаны выстрелы. Через 40 минут он скончался от ран в больнице «Ихилов».

В соответствии с решением правительства и парламента Государства Израиль, 12 день месяца Хешван по еврейскому календарю установлен в качестве Дня памяти Ицхака Рабина.

Настоящая статья ставит своей целью ознакомить лидеров еврейских организаций и общин диаспоры с фактической базой истории  политических убийств. Такие базовые знания нам представляются критически важной основой для понимания сущности израильской общественной дискуссии, активно развиваемой в прессе в дни, близкие к памятной дате. Ежегодные демонстрации, конференции, обширная публицистика о природе настоящей демократии в еврейском государстве ставят трудные вопросы, которые без сомнения вызывают интерес в еврейских общинах за пределами государства Израиль: должна ли современная демократическая система проверяться способностью сформировать базу общих ценностей и моральных принципов, принятую всеми группами и слоями общества, различными в своих убеждениях, не изменится ли в будущем отношение общества к убийце, имеют ли понятия гражданского и религиозного долга границы и как они определяются в демократическом государстве?

Убийца, Игал Амир, религиозный студент факультета юриспруденции Бар-Иланского Университета, мотивировал свое преступление тем, что «защищал народ Израиля». Лопнул очередной миф: «Убийство Рабина было минутой отрезвления для израильского общества. До убийства — мы жили в раю для простаков. Мы жили в наивном убеждении, что у нас такого не может случиться, и хотя в нашем обществе существуют насилие, экстремизм и фанатизм, демократические принципы высечены в сердце израильского общества и политическое убийство здесь произойти не может. И главное: еврей никогда не сделает ничего подобного,»[2] –  сказал в своей речи 12-й премьер-министр Израиля Эхуд Ольмерт на заседании Кнессета, посвященном 12-й годовщине гибели Рабина.

На протяжении 25 лет не утихают споры вокруг событий, связанных с убийством Рабина. В июне 2015 года министр культуры Мири Регев запретила государственное финансирование иерусалимского фестиваля, если там будет показан документальный фильм одного из самых известных советских документалистов, основателя так называемой «школы документального поэтического кино» Герца Франка «На пороге страха». Франк почти 10 лет работал над фильмом, рассказывающем об истории взаимоотношений доктора философских наук Ларисы Трембовлер и убийцы премьер-министра Израиля Игаля Амира. Лариса познакомилась с Амиром, когда тот уже отбывал пожизненное тюремное заключение, добившись через судебные инстанции права посещений как правозащитница. Затем начался роман, Лариса оставила мужа и четырех детей, вступила в брак с Амиром и родила сына. Все эти события подробно рассматривались в средствах массовой информации, сопровождались судебными исками и общественными дискуссиями.

Убийца И. Рабина сразу признался в убийстве и не раскаивается в содеянном. В израильском обществе есть люди, которые считают, что не он настоящий убийца, другие утверждают,  что именно его поступок остановил продолжение так называемого «процесса Осло», где были начаты переговоры с палестинским руководством, а радикальный поступок Амира предотвратил передачу врагу территорий. Кроме того, некоторые представители радикальных кругов убеждены, что И. Амир действовал по зову своего сердца и на основе собственных религиозных убеждений, а значит должен рассматриваться как честный человек.

Фильм ставит трудные вопросы: не станет ли через несколько лет национальным героем тот, кого большинство израильтян и суд признали преступником, особенно принимая во внимание, что в истории и еврейского, и других народов уже были случаи, когда убийцы становились национальными героями.

Как должно вести себя демократическое еврейское государство по отношению к преступникам, отрицающим базисные принципы демократии и какие права предоставить таким преступникам (скажем, должно ли быть у Амира право вступать в брак и рожать детей)? Надо ли стремиться понять и простить любого преступника? Как общество должно относиться к Ларисе, сознательно сделавшей шаги, значительно осложнившие жизнь ее детям от первого брака, и вряд ли обратившей бы внимание на Игаля, не будь тот убийцей премьер-министра (вопрос о природе любви не предмет нашего рассмотрения, но и он звучит в этой истории).

Убийство Ицхака Рабина однако не было первым убийством в новейшей истории еврейского народа.

В 1933 году Хаим Арлозоров, выходец из Украины, исполнявший обязанности Главы политического департамента Еврейского Агентства[3], был убит в Тель Авиве. Политическая дискуссия тогда происходила вокруг так называемого «Соглашения о трансфере», проекта, к которому по разному относились в ишуве. Лидеры Еврейского Агентства во главе с Бен Гурионом, пытались способствовать отъезду евреев из Германии после прихода нацистов к власти, сохранив при этом часть их финансовых накоплений и таким образом стимулируя еврейскую репатриацию в Палестину. План был таков: выезжающий из Германии еврей вкладывает свои средства в специальный фонд. Фонд закупал немецкие товары, которые впоследствии продавались в Палестине. Вырученные средства передавались человеку уже прибывшему в Палестину из Германии. Порядка 20 тыс. немецких евреев таким образом выехали из Германии, а в Палестину поступило порядка 30 млн. долларов[4]. Хаим Арлазоров был одним из авторов и кураторов этого проекта, сумев наладить процесс благодаря своим связям в Германии[5]. Некоторые историки, считают, что супруга Геббельса способствовала заключению Соглашения[6].

Критики Соглашения утверждали, что с нацистами нельзя было вступать ни в какие контакты, наоборот, необходимо бойкотировать экономическую деятельность Германии. Ревизионистские газеты и общественные деятели жестко критиковали Соглашение и клеймили его как преступное. Хаим Арлозоров был застрелен, в убийстве обвинили трех ревизионистов (движения политически оппозиционного руководству ишува) и даже одному из подозреваемых, якобы опознанному супругой Х. Арлозорова, был вынесен смертный приговор. Лидер ревизионистского блока Зеэв Жаботинский активно защищал подозреваемых, и в конечном итоге английский Высший апелляционный суд Палестины отменил приговоры всех подозреваемых и никто так и не был осужден. И по сей день вопрос о том кто на самом деле убил Арлозорова уже оброс большим количеством теорий, однако так и остается без ответа.

Еще одна история произошла уже после объявления Независимости Израиля.

4 марта 1957 года в Тель Авиве был убит Рудольф Кастнер, бывший в годы войны лидером еврейской организации, заключившей с нацистами в 1944 году официальную сделку в рамках которой, в обмен на некоторые товары, необходимые Германии, из Венгрии было позволено выехать поезду с евреями, которым грозила отправка в концентрационный лагерь смерти Аушвиц. В рамках сделки из Венгрии выехали почти 1700 человек, в том числе несколько авторитетных раввинов, сирот и членов семьи самого Кастнера.

В 1953 году, против Р.Кастнера в Израиле, где он, имея в некоторых кругах репутацию героя, после войны жил и работал на ответственной должности в министерстве промышленности, были опубликованы обвинения в преступной сделке в нацистами, в результате которой, погибли пятьсот тысяч венгерских евреев и что спасая свою семью и тех, кто заплатил выкуп, он не предупредил большинство своих соплеменников о решении нацистов уничтожить их в лагерях смерти.

Защищая свое доброе имя, Кастнер подал в суд на автора публикаций Малкиэля Грюнвальда, так же выходца из Венгрии, пережившего Катастрофу, но потерявшего всех своих родных в годы Катастрофы. Суд первой инстанции оправдал Грюнвальда, обвинив Кастнера. В конечном итоге Высший суд снял с Костнера все обвинения, но Зеев Эпштейн, на тот момент уже ушедший в отставку бывший агент Общей службы безопасности (Шабак), застрелил Рудольфа Кастнера.

Очевидно, что на трудные вопросы, связанные с противодействием политике по наиболее болезненным проблемам современности, проводимой политическими лидерами, нелегко найти однозначные ответы. При этом путь насилия ведет к разрушительным последствиям и это, хотелось бы верить, в Израильском обществе осознают.

Д-р Хаим Бен Яаков

 

[1] Сегодня эта площадь носит имя И.Рабина

[2] Речь премьер-министра Эхуда Ольмерта на заседании Кнессета, посвященном 12-й годовщине гибели Рабина, 24 октября 2007 г.

[3] Еврейское Агентство выполняло функции правительства, а политический департамент действовал как Министерство иностранных дел.

[4] Tom Segev, The Seventh Million: The Israelis and the Holocaust (New York: Henry Holt, 1991), p. 21

[5] Х.Арлозоров учился в 20-е годы в Германии и состоял в романтической связи с Магдой Ритшель, будущей супругой самого д-ра Йозефа Геббельса

[6] Colin Shindler, Zionist History’s Murder Mystery (June 16, 2013), Jewish Chronicle Online.

Переиздание сборника фельетонов Жаботинского

«Цель была — создать еврея, который, оставаясь евреем, мог бы жить общечеловеческой жизнью: мы теперь сплошь прониклись жаждой культуры, но также сплошь забыли о том, что надо оставаться евреями. Или, вернее, не забыли (есть веская причина, мешающая забыть), но наполовину перестали быть евреями, потому что перестали дорожить своей еврейской сущностью и начали тяготиться ею: и именно в том, что с одной стороны мы не можем забыть о своем еврействе, а с другой — тяготимся им, и скрыта главная горечь нашего положения…».

Сегодня, в 80-ую годовщину со дня смерти Владимира (Зеева) Жаботинского, эта цитата, взятая из сборника его фельетонов, изданного впервые в 1913 году в Санкт-Петербурге, и отображающая проблематику дуальности еврейской идентичности в царской России, абсолютно не потеряла своей актуальности. Как и многие другие тексты лидера ревизионистского движения, сборник фельетонов сегодня, как и многие десятилетия назад заставляет задуматься о различных аспектах еврейской жизни и о еврейской самоидентифекации.

Именно поэтому президент Евро-Азиатского Еврейского Конгресса Михаил Мирилашвили и генеральный директор ЕАЕК д-р Хаим Бен Яаков инициировали специальный проект по выпуску сборника фельетонов, не переиздававшегося с 1922 года.

Предисловие к данному изданию было написано президентом Государства Израиль Реувеном (Руби) Ривлиным, отметившим уникальный литературный и лирический талант Жаботинского, а также его уникальный вклад в воспитание и поощрение своих еврейских братьев к возрождению, величию и свободе.

«Данная книга, переизданная спустя почти столетие с момента ее последней публикации, имеет особое значение. Она делает более доступным понимание лучших публицистических работ Жаботинского в среде русскоязычных евреев. Учение Жаботинского прекрасно сочетается с важнейшей деятельностью Евроазиатского Еврейского Конгресса, сосредоточенного на оказании помощи евреям бывшего Советского Союза и поощряющего еврейскую идентификацию, сионистскую осведомленность и репатриацию в Израиль», — написал президент Ривлин в своем предисловии.

70 лет Закону о возвращении

5 июля 1950 года израильский Кнесет принял Закон о возвращении, который выразил многовековое стремление еврейского народа к возвращению в Эрец-Исраэль и ответил на вопрос о том, кто имеет право на репатриацию в Израиль.

По еврейскому календарю, это был День Памяти (день смерти) основоположника политического сионизма Теодора Герцля. В этом намерении законодателя ярко прослеживается стремление придать закону символическое значение и историческую перспективу.

Для народа, пережившего трагедию Холокоста, этот момент является одним из центральных: Израиль – надежное прибежище для тех, кто спасается от разбушевавшегося антисемитизма в странах проживания.

Будучи одним из центральных израильских актов, Закон вызвал много споров относительно того, кого, собственно, считать евреем. Должно ли Государство Израиль придерживаться галахического определения, согласно которому евреем является тот, кто рожден от матери-еврейки или принял иудаизм? Или евреем можно признать любого, кто считает себя таковым?

В 1962 году в Израиль приехал Освальд Руфайзен, при рождении получивший имя Шмуэль Аарон. В его еврейских корнях сомнений не возникло, и тем не менее, в израильском гражданстве ему отказали. В чем же дело?

А дело в том, что во время Второй мировой, скрываясь от нацистов, Руфайзен попал в монастырь, где добровольно крестился и стал братом Даниэлем. После войны он вернулся в Польшу, учился на священника и стал монахом-кармелитом.

Надо сказать, что Освальд Руфайзен прожил удивительную и во многом трагичную жизнь. Его родители погибли в лагерях смерти, а ему удалось бежать из Польши в Белоруссию. Скрывая свое еврейство, Освальд устроился переводчиком в полицию оккупированного белорусского городка Мир.

Руфайзен наладил связи с местными евреями и сумел спасти сотни людей, заключенных в местное гетто. Предупредив о запланированной ликвидации, он помог им вооружиться и организовать побег. История побега из мирского гетто представлена в документальном фильме в израильском музее Яд ваШем.

В 1942 году Руфайзена раскрыли и арестовали. Не дожидаясь верного расстрела, он бежал и скрылся в монастыре Сестер Воскресения, откуда и начался последовательный путь брата Даниэля в христианстве. История его жизни легла в основу романа Людмилы Улицкой «Даниэль Штайн, переводчик» (2006).

Рассматривая иск брата Даниэля о предоставлении ему израильского гражданства, Верховный суд Израиля постановил, что исходя из светского характера Закона о возвращении, понятие «еврей» не следует толковать в строго галахическом смысле, согласно которому брат Даниэль все еще считается евреем.

Верховный суд посчитал правильным опираться на субъективное мнение большинства, то есть признавать евреем того, кого другие евреи считают евреем. Таким образом Верховный суд постановил, что Закон о возвращении не распространяется на евреев, добровольно перешедших в другое вероисповедание.

Апелляцию Руфайзена также отклонили, посоветовав ему поселиться в Израиле и получить израильское гражданство путем натурализации, что он и сделал.

А в 1970 году Кнесет принял поправку к Закону о возвращении, согласно которой евреем считается тот, кто рожден от матери-еврейки и не перешел в другое вероисповедание, а также лицо, принявшее иудаизм. Поправка также предусматривает, что нееврейский супруг, дети и внуки еврея получают гражданский статус и пользуются правами и льготами наравне с другими репатриантами.

До сегодняшнего дня Закон о возвращении вызывает много споров, оставаясь при этом символом и инструментом единения мирового еврейства. Любой человек, являющийся частью еврейского народа, является также потенциальным гражданином Израиля, и Закон о возвращении гарантирует его право на репатриацию.

Победа в Шестидневной войне и сионистское движение в СССР

К началу июня 1967 года Египет, Сирия, Иордания и Ирак мобилизовали свои вооруженные силы при поддержке Кувейта, Саудовской Аравии и Алжира. Численность войск арабской коалиции достигала 547 тысяч, на ее вооружении были 957 боевых самолетов и 2504 танка. Все было готово для того, чтобы стереть юное государство Израиль с лица земли.

Со своей стороны, Израиль выставил 50 тысяч регулярных войск и 214 тысяч резервистов, 300 боевых самолётов и 800 танков. Основания для волнений были, и еврейский мир, который совсем недавно пережил трагедию Холокоста, замер в ожидании.

Советская пропаганда считала вопрос решенным: Израиль ждет полное поражение и уничтожение, а будущее Ближнего Востока пора рассматривать без еврейского государства. Поддерживая слово делом, Советский Союз безоговорочно поддержал арабскую коалицию.

Но случилось чудо. Несмотря на то, что Израилю пришлось выступать сразу на трех театрах военных действий, премьер-министр Леви Эшколь, министр обороны генерал Моше Даян и начальник генерального штаба генерал-лейтенант Ицхак Рабин смогли привести страну к убедительной победе всего за шесть дней.

Это был поразительный триумф.

Чтобы хоть как-то сохранить лицо, советская пропагандистская машина обвинила Израиль в агрессии и развернула массовую антиизраильскую и антисионистскую кампанию. Советский Союз разорвал дипломатические отношения с Израилем, а Председатель Правительства СССР Алексей Косыгин с трибуны ООН обвинил израильское руководство в военных преступлениях.

Израилю приписывали грандиозную военную мощь и центральную роль в мировой империалистической коалиции, противостоящей «лагерю мира и социализма».

 

Источник фото: Telegram-канал «Пятый Пункт»

Тем временем, к концу лета 1967 года советские ОВИРы утонули в потоке просьб о репатриации в Израиль, а в некоторых регионах, особенно в Украине и Литве,  прошли стихийные выступления еврейского населения.

Вдохновленные великой победой маленького Израиля, советские евреи вспомнили о своих корнях и своем праве быть евреями. Кроме того, победа израильтян в Шестидневной войне разрушила устоявшийся образ слабого и безропотного “галутного еврея”.

Впервые за всю историю СССР советские евреи почувствовали национальную гордость и готовность выступить против официальной политики государственного антисемитизма, выражая солидарность с Израилем.

22 января 1969 года, под давлением стран Запада и международных еврейских организаций, Верховный Совет ратифицировал «Международную конвенцию по ликвидации всех форм расовой дискриминации», которая стала формальной основой для выезда в Израиль.

Эффект был поразительный. Только в течение 1969 года 27 тысяч советских евреев обратились к своим родственникам в  Израиле с просьбой прислать вызов, а с марта по декабрь 1971 года в ОВИРы было подано 41 тысяч заявлений.

До конца 1960-х сионистское движение в СССР состояло из немногочисленных подпольных кружков, которые не пользовались популярностью и не ставили перед собой ясные цели. Органы госбезопасности вылавливали участников этих групп и отправляли в ГУЛАГ на срок от 10 до 25 лет.

После того, как евреи начали выезжать в Израиль, цель движения определилась, а ряды пополнились. Лидеры и члены сионистских кружков, которые, среди прочего, обучали ивриту и слушали израильское радио, начали открыто заявлять о себе и требовать легализации. Советские евреи стали субъектом истории.

Рискуя жизнью и свободой, евреи публично требовали предоставления им права на эмиграцию, предусмотренного Всеобщей декларацией прав человека. Советским властям и западной общественности были направлены тысячи писем и петиций. В августе 1969 года в Москве был организован Всесоюзный координационный комитет (ВКК), который подпольно руководил деятельностью сионистских групп.

«Евреи молчания», по определению Эли Визеля, превращались в «евреев надежды» — такое определение советским евреям дал британский историк Мартин Гилберт, посетивший СССР в 1980-х. Росло число тех, кто хотел связать свое будущее с Израилем и был готов бороться за это право.

В частности, в 1969 году 18 еврейских семей из Грузии (статья; видео) переправили на Запад свое знаменитое письмо. «Мы верим: молитвы наши дошли до Б-га. Мы знаем: призывы наши дойдут до людей. Ибо просим мы немного – отпустите нас в землю предков”, — говорилось в письме.

Противодействие советских властей не заставило себя ждать. Уже в январе 1970 года было принято секретное постановление ЦК КПСС «О мерах противодействия антисоветской кампании сионистских организаций», в соответствии с которым была развернута широкомасштабная пропагандистская антисемитская и антиизраильская кампания с целью уничтожить движения за выезд внутри страны.

18 февраля 1971 года было принято другое секретное постановление «О мерах по усилению борьбы с антисоветской и антикоммунистической деятельностью международного сионизма», ставшее основой международной антисионистской пропаганды.

В 1972 году при Президиуме Академии Наук СССР учредили Постоянную комиссию по координации научной критики сионизма, учрежденная. Комиссия рассматривала всех советских евреев как потенциальных предателей и антисоветчиков, и являлась автором центральных пропагандистских клише брежневского периода.

Любые позитивные упоминания о евреях и указания на Холокост нещадно вымарывались из публикаций, оставляя место только для образа врага и предателя. Государство билось с еврейским движением давно знакомыми методами: слежка, прослушивание телефонных разговоров и отключение телефонов, лишение средств к существованию, «профилактические» беседы в КГБ, избиения, обыски и, конечно, тюремные заключения и ссылки.

Антисионистская политика СССР продолжалась без видимых изменений вплоть до периода Перестройки, когда практически неконтролируемая динамика событий привела к падению «железного занавеса», включая возможность выехать в Израиль.

До сих пор не утихают споры о том, в какой мере национальное еврейское движение способствовало или даже было одной из основных причин распада СССР. Ясно одно: невероятная победа Израиля в Шестидневной войне стала толчком и вдохновением для многих советских евреев в их борьбе за свои права и свободы.

60 лет операции “Мосада” по захвату Адольфа Эйхмана

22 мая 1960 года, на заседании Кнессета, израилький премьер-министр Давид Бен-Гурион сделал заявление: «Адольф Эйхман находится в Израиле и в скором времени будет отдан под суд». 60 лет прошло с тех пор, как израильтяне сумели разыскать, захватить и отдать под суд нациста, который руководил всеми операциями по депортации евреев Европы в лагеря смерти. Для Израиля это было делом чести.

Известно, что Адольф Эйхман, которому в 1945 году удалось скрыться, поселился в Буэнос-Айресе под именем Рикардо Клемент. Там же, в Аргентине, проживал немецкий еврей, бывший узник Дахау Лотар Герман.

К тому времени Лотар Герман полностью ослеп. Но это не помешало ему заподозрить, что отец шестнадцатилетнего Николаса Эйхмана, приятеля его дочери, в действительности является тем самым Эйхманом.

Основываясь на этих подозрениях, израильская служба внешней разведки «Моссад» начала расследование. В процессе выяснилось, что после войны жена Эйхмана повторно вышла замуж и уехала в Аргентину. Возникла версия, что новый супруг и есть сам Эйхман, и «Моссад» направил в Аргентину агентов для подтверждения его личности.

В результате, в начале апреля 1960 года, израильское руководство приняло решение о тайном вывозе Адольфа Эйхмана из Аргентины, которая, по воле ее президента Хуана Перона, стала гостеприимным убежищем для нацистов.

Операцию возглавил лично директор «Моссада» Иссер Харель. Все 30 участников похищения были добровольцами.

11 мая 1960 года группа агентов «Моссада» поджидала Эйхмана с работы. Когда нацист приблизился, легендарный теперь Питер Малкин обратился к нему по-испански: “Un momentito, señor!” («Минуточку, господин»), а затем резко повалил на землю. Эйхмана быстро втащили в машину. Все произошло буквально за 20 секунд.

На конспиративной квартире Эйхман признался в совершенных преступлениях и дал письменное согласие на суд в Израиле. Сомнений не осталось, теперь предстояло вывезти нацистского преступника из Аргентины в Израиль.

Между Аргентиной и Израилем не было регулярного воздушного сообщения, поэтому вывозили Эйхмана на самолете официальной израильской делегации, которая прибыла на празднование 150-й годовщины независимости Аргентины. Нацисту сделали укол транквилизатора и выдали за приболевшего израильского летчика Рафаэля Арнона. По прибытии в Израиль Эйхмана передали полиции.

В 1961 году военный преступник Адольф Эйхман, непосредственно ответственный за геноцид еврейского народа, предстал перед израильским судом.

Жизнь и звезда сэра Мозеса Монтефиоре

28 ияра в Израиле отмечается День Иерусалима, посвященный воссоединению города после Шестидневной войны 1967 года. За свою 4000-летнюю историю Иерусалим дважды разрушали, 23 раза осаждали, 52 раза атаковали 44 раза захватывали. Но этот удивительный город выстоял и процветает во многом благодаря преданности, мужеству и упорству выдающихся еврейских лидеров.

«Страна Израиля должна принадлежать евреям, а Иерусалим – стать столицей еврейского государства», — записал в своем дневнике сэр Мозес (Моше) Монтефиоре, который славился своим великанским ростом и безудержной страстью ко всему новому и прогрессивному.

Он служил в национальной гвардии, был успешным биржевым маклером, основал банкирский дом, а также создал первое в Англии общество по страхованию жизни и первую в Европе компанию по газовому освещению улиц.

К сорока годам, сколотив значительное состояние, Монтефиоре твердо решает оставить бизнес, поскольку есть дела и поважнее. Он бьется за отмену рабства в американских колониях; за право евреев избираться в английский парламент, не отказываясь от своей веры; отменяет смертную казнь в Мидлсексе.

А в 1827 году Монтефиоре вместе со своей женой и единомышленницей Джудит отправляются в Землю Обетованную, где находят обширное поле для применения своей кипучей энергии.

Во время своего четвертого приезда в Иерусалим, в 1855 году, Моше покупает участок земли за пределом городских стен. А еще через несколько лет на этом участке он строит первый еврейский квартал Нового города — Мишкенот Шеананим (Обитель безмятежных).

Тогда же, по заказу сэра Монтефиоре, чтобы снабжать горожан дешевой мукой, британская фирма Holman возводит знаменитую ветряную мельницу. К сожалению, прожектеры не учли особенности местного климата: силы ветра не хватало, и поэтому мельница так и не исполнила своего прямого назначения. Ей была уготована иная, неожиданная судьба.

Мельница Монтефиоре стала памятником великому человеку и неизменным символом нового Иерусалима. Сейчас в ней находится скромный музей Моше Монтефиоре, а рядом, за стеклянной витриной, нашла, наконец, покой его дорожная карета.

Но это сейчас. А тогда, в середине 19 века, люди боялись заселять новый район, расположенный вне защиты городских стен. Даже попытки платить жильцам за смелость не сработали. Только в 1866 году, когда в Иерусалиме вспыхнула эпидемия холеры, все 30 квартир впервые были заселены.

На этом Моше не успокоился. Несмотря на массу важнейших дел по всему миру, он нашел время и силы основать в городе текстильный цех и открыть школу профессионального обучения для девочек. Привез в Иерусалим первый печатный станок и первого в стране(!) дипломированного врача для управления бесплатной медицинской службой.

Моше Монтефиоре прожил долгую жизнь. Он так много сделал для людей, что его столетний юбилей праздновали как национальное торжество не только в Англии, но и во всех еврейских общинах мира. И, конечно, в Иерусалиме.

Он умер на сто первом году жизни и был похоронен рядом с любимой женой в Рамсгейте, а могильный камень был специально привезен из Иерусалима. Надпись на камне гласит:«Ибо рабы Твои возлюбили и камни его [Сиона], и о прахе его жалеют» (Псалмы, 101, 15).

Израиль: общество и государство. Курс лекций

Этот уникальный курс рассказывает о ключевых общественных процессах и делах, сформировавших характер политической системы и гражданского общества еврейского государства. Он позволяет взглянуть на израильскую историю не только под ракурсом внешних угроз, но и с точки зрения внутриобщественных процессов.

Если вы давно хотели разобраться в политической и общественной истории Израиля, понять как менялся Израиль, его общество и политика – добро пожаловать на наш курс.

Лекция 1. Что было раньше: общество или государство

Отличия и уникальность израильской политики в древности и современности, основы политической системы Израиля, национализм и британский след, способность договариваться, футбол как классовая борьба и жизненный путь от рождения в рамках политической идеологии – все это в первой лекции из курса, где речь пойдет про гражданское общество в догосударственный период современного Израиля.

Лекция 2. Эпоха МАПАЙ: общество учится жить в государстве (1948-1962)

Как выглядела израильская политика в первые годы существования государства, была ли конкуренция у правящей партии, сколько раз Кнессет в Израиле избирался в срок, чем пестрили заголовки газет, а также какие вопросы занимали головы израильтян в период с 1948 по 1962 год, – все это во второй лекции нашего курса.

Лекция 3. Эпоха МАПАЙ: недоверие общества растет (1962-1977)

Чем отличался социализм в Израиле от стран соц. блока, недовольство, протесты, комиссии и расследования как признак развития гражданского общества и инструмент возрастающего общественного контроля, повышение градуса недоверия к власти и социальная революция “второго Израиля”.

Лекция 4. Ликуд vs Авода. Суть противостояния двух партий. (1977-1996)

Что привело Израильское общество к смене власти и политического курса, в чем заключалась борьба и разница подходов правого и левого блоков: Ликуда и Аводы и почему они постепенно смещались “в центр”. Укрепление голоса общественных институтов, либерализация и отделение СМИ от партийных формирований – как новый этап развития гражданского общества в Израиле.

Лекция 5. Ликуд vs Авода. Общество и государство ищут мира. (1977-1996)

Период противостояния двух блоков ознаменовался целой серий крупных международных событий с участием Израиля, что и задало тон общественному диалогу о внешней и внутренней политике Израиля в попытке достичь мира. План Алона, Гуш Эмуним, мир с Египтом, воздушная операция против Ирака, первая Ливанская война, резня в Сабре и Шатиле и первая интифада обусловили политизацию общественных институтов и поставили на повестку дня множество сложных вопросов.

Что Израиль успел за 72 года?

В 1897 году, сразу после Первого сионистского конгресса, Теодор Герцль сделал поистине пророческую запись в своем дневнике:

«В Базеле я основал еврейское государство. Если бы я громко заявил об этом сегодня, ответом мне был бы общий смех. Но через пять и уж, во всяком случае, через пятьдесят лет это признают все».

Ровно через 50 лет – в 1947 году – ООН приняла резолюцию о создании еврейского государства.

Сегодня же, спустя 72 года после провозглашения независимости, Израиль — одна из передовых стран мира!

Хаг Ацмаут Самеах!